Часовой Армагеддона - Страница 16

Валентин, ступая следом, больно ударился лбом о скалу. Ментальный след уходил вглубь, однако растворяться в воздухе камень не спешил. Валентин попробовал прощупать след на расстоянии — обычно это удавалось, хотя, конечно, с заметной потерей восприятия. Не тут-то было: скала надежно блокировала то, что собирал из окружавшего пространства талисман. Проклятье!

Только сейчас Валентин понял, что в подсмотренном им отрывке Не-Джо произнес одно-единственное слово; более того, за все это время он толком ни о чем и не думал. Что он собирался делать с кольцом, оставалось такой же загадкой, как и сама личность Не-Джо. Ясно было, что он маг, и приличного уровня — но какой именно маг?

Валентин с сомнением посмотрел на скалу. Произнесенные мысленно слова Не-Джо напоминали заклинание, которое можно повторить. Скала, если повезет, откроется. А дальше?

Безо всякой надежды Валентин еще раз вызвал Стеллу. Как и следовало ожидать, никакого эффекта. Ясно, я влип, констатировал Валентин. А ведь так хорошо все начиналось…

Значит, придется лезть внутрь. Но до чего ж не хочется!

Глава 4

Где та молодая шпана
Что сотрет нас с лица земли?

Когда скала перед ним начала таять в воздухе, Валентин все еще раздумывал, лезть ли в ментал за отворяющим заклинанием. А потом в панике отскочил в сторону, растерянно огляделся и юркнул за выступ у самого края карниза. Дверь в логово Не-Джо открылась изнутри!

Из двери вышел, пошатываясь, коренастый мужчина, одетый как провинциальный щеголь. Плащ, расшитый самоцветами, волочился по камням, камзол, расстегнутый на груди, даже в лунном свете резал глаз ядовитыми цветами, а рубашка выбивалась наружу изо всех отверстий непомерно пышными кружевами. Далее, бархатные штаны с каймой из атласа и белые — белые! — замшевые сапоги. В довершение всего, незнакомец нес в руке светло-фиолетовый берет, которым поминутно вытирал то губы, то лоб.

И это — Не-Джо?!

Лицо Валентина вытянулось еще больше, когда незнакомец заговорил.

— Туман, как плед, укутал горы, — продекламировал тот, обращаясь к Элуни, — ты их одела серебром, так почему же не найду покоя?

Проклятье, подумал Валентин. Кажется, я его знаю.

— Зачем мне золото, забившее мешки, — продолжал между тем мужчина, помахивая беретом, — зачем мне водопады вин, когда я разлучен с тобою?

Валентин увидел, что зрение раздвоилось. Сквозь уже привычную ночную картину проступила солнечная поляна, окаймленная ровным полукругом усыпанных цветами деревьев, и женщина в белоснежном платье, бегущая навстречу.

Тысяча проклятий! Валентин тряхнул головой, сбрасывая колдовское наваждение. Это он и есть!

— Хаям! — простонал Валентин, выходя из-за скалы. — Что ты здесь делаешь?!

Валентин стонал и ругался не зря. Перед ним стоял знаменитый сказитель и менестрель Хаям Ланцони! Валентин трижды встречал этого субъекта в Лигии; ошибки быть не могло. Потрясающие наряды и декламация стихов собственного сочинения в адрес ночного неба входили в непременный репертуар Хаяма. Только что Валентин почувствовал на себе главный талант Ланцони — наводить на слушателя галлюцинации, созвучные исполняемым произведениям. Несколько лет назад Ланцони был столь же популярен среди сказителей, как сейчас Фалер — среди факиров; однако потом он куда-то исчез. Как раз когда в Фарингии зомби появились…

Итак, Не-Джо — менестрель?! Голова у Валентина пошла кругом.

— А? Что?! — Хаям величественно повернулся на голос, едва не свалившись в пропасть. — Ты кто?!

Он выставил перед собой руки, и между ними зажегся слабый свет, осветивший Валентина с ног до головы.

— Фалер! — вскричал Хаям голосом, который никак нельзя было назвать радостным. — О горе тебе! О горе!

Узнал, подумал Валентин. Но почему горе-то? Вино кончилось?

— Приветствую тебя, великий менестрель! — произнес он, сорвал с головы колпак и потряс им перед лицом, звеня бубенцами. — Я счастлив встретить в этой глуши даже тебя, о измождающий речами!

Как бы ни был расстроен Хаям своим загадочным горем, комплимент заставил его приободриться.

— Привет и тебе, Распиливший Сук, — Хаям водрузил берет себе на голову и приосанился. — Поведай, как это было, и я украшу свое сказание новыми подробностями. Партия в кости? Пари? Незаметный тридцать шестой пункт договора?

Валентин только глазами захлопал. О чем это он?!

— Неужели он взял с тебя обещание молчать?! — понизил голос Хаям, опасливо отстраняясь.

— Кто — он?

— Великий Черный, — все так же шепотом произнес Хаям.

Ага, сказал себе Валентин. Кое-что проясняется.

— Какой еще Великий Черный? — возразил он. — Иду по лесу, перевариваю ужин, хлоп, трах — и вот я здесь. Чуть с ума не сошел, ночь, скалы, волки воют!

Хаяма аж перекосило:

— Так ты здесь без Его ведома?!

Валентин пожал плечами:

— Хрен его знает, кто меня сюда выдернул. Почем я знаю, может быть, и он! Только я никому души в кости не проигрывал, и договоров кровью не подписывал.

Хаям стянул с головы берет и принялся ожесточенно утираться.

— Плохо, плохо… — пробормотал он, обращаясь уже не столько к Валентину, сколько разговаривая сам с собой. — Когда он требует службы, это всего на несколько лет… и служба не так тяжела, как кажется поначалу… Но сюда нельзя попасть по собственному желанию… Боюсь, что я уже никогда не увижу, как ты пилишь сук…

Валентин пожал плечами с деланной беспечностью:

— Подумаешь! Раз он берет на службу, отчего и мне не устроиться на какое-нибудь теплое место? Чем я не придворный факир?