Часовой Армагеддона - Страница 18

Хаям мог рассуждать на подобные темы часами. Валентин слушал вполуха, борясь с невесть откуда пришедшей мыслью: как же должно быть хреново из этого замка в киоск за пивом бегать!

И это при том, что последний раз в киоск за пивом он бегал десять лет назад. Чудное место, этот замок.

Описав вокруг громадной шахты полный круг, они вышли на площадку, бывшую точной копией предыдущей. Отсюда тоже отходил коридор, освещенный мертвенно-бледным светом. Валентин прищурился — свет резал глаза.

— Вторая дверь налево ведет в мои покои, — сказал Хаям. — Там-то мы и расположимся, вдали от мирской суеты. Все-таки это к лучшему, что демоны принесли тебя именно этой ночью. У меня как раз началась бессонница, писать устал, в одиночку не пьется…

Он остановился перед своей, второй по счету от лестницы, каменной нишей, простер руки и пробормотал свою версию «сим-сима». Скала задрожала сильнее, замерцала тусклым голубым светом и растаяла в воздухе.

Покой Хаяма оказался огромным — особенно для подземелья — залом, в котором нашлось место и роскошной кровати с балдахином, и камину в полтора человеческих роста, перед которым на роскошном ковре стояли полукругом шесть кресел, и письменному столу, заваленному рукописями и освещенному особо мощным лишайником, дававшим яркий белый сноп света. Вдоль стен громоздились шкафы, комоды и буфеты, несомненно содержавшие весь бесконечный скарб Хаяма — большого любители приодеться, поесть и выпить.

— Ну вот мы и дома! — довольно бросил Хаям, опускаясь в одно из кресел. Губы его зашевелились, и тотчас же в камине вспыхнул огонь. Магия, магия, подумал Валентин и вздохнул. На этой планете граница между магическим искусством и искусством обычным практически исчезла. Каждый достаточно именитый артист чувствовал себя обязанным не просто баловаться магией, но достичь по меньшей мере звания мэтра. И все же вряд ли Великий Черный взял Хаяма на службу из-за его магических способностей.

Валентин сел в кресло напротив и только тут разглядел на ковре две пустые бутылки. Ничего себе не пьется, вспомнил он слова Хаяма. Да уж, да уж. Может, Великому Черному просто не хватало собутыльника?

Или еще вариант. Валентин расплылся в улыбке, вспомнив, что главной магической специальностью Хаяма было целительство похмелья.

— А мне? — фыркнул Валентин, увидев, что Хаям уже откупорил третью бутылку. Он вовремя вспомнил, что Ланцони не признает бокалов и пьет всегда только из горлышка.

— Пошарь у кресла, справа, они тут повсюду, — пояснил Хаям. Как ни странно, он оказался прав. Валентин поймал брошенный штопор, занялся пробкой. — Ну что, за встречу?

— За встречу! — Валентин поднял бутылку, за неимением ничего иного.

Вино оказалось в меру крепким, в меру сладким, с типичным для северных вин пикантным вяжущим привкусом. Валентин чмокнул от удовольствия.

— Однако! — высказал он свою оценку. — Великий Черный тебя просто балует!

— Служить Великому Черному — не только большая честь, но и немалое удовольствие, — довольно кивнул Хаям. — Вот только по части женского общества я вынужден ограничивать свои скромные потребности…

— Бедняга! — посочувствовал Валентин. — Здесь совсем нет женщин?

— Фалер, Фалер, да слушаешь ли ты меня? — обиделся Хаям. — Я же сказал — ограничивать! Мне, привыкшему к новому столу и новой постели на каждый третий день, скучновато в обществе одних и тех же шестерых красавиц…

— Бедняга, — сказал Валентин снова, но с совсем другими интонациями. — За какие же это заслуги тебе так подфартило?

— Я сочиняю эпос! — Хаям поднял указательный палец и задрал глаза к потолку, проникаясь важностью своего ремесла. — Эпос войны Великого Черного и Габриэлем Бичом Божиим, известным также под самозванно присвоенным титулом Серый Воитель!

Вот это да, восхитился Валентин. Готовый отчет по теме «Не-Джо»! Вербануть бы тебя, друг, да в напарники к Раденнезу, тогда можно на Побережье и не показываться. Эти двое сами всю историю выдумают, еще лучше настоящей.

— Так все-таки эпос?! — усмехнулся Валентин. — Великий Черный настолько тщеславен?! Отчего же тогда он скрывается за этим не слишком-то добрым прозвищем?

— До времени, — все с той же важной миной произнес Хаям, — никто не должен знать истинного имени хозяина. Оно будет открыто лишь на последней странице моего труда, лишь в последний миг великой Битвы.

Цирковая борьба, вспомнил Валентин. Чемпион Фарингии против Черной Маски… Вот ведь комики; и ведь самое-то идиотское — они же это всерьез!

— Тогда — за скорейшее завершение великой Битвы! — сказал Валентин и поднял бутылку.

— Да, — ответил Хаям, поднимая свою. — Да завершится великая Битва так, как предначертано.

Хаям замолчал — то ли смакуя вино, то ли созерцая величие текущего момента. Как бы то ни было, Валентин использовал образовавшуюся паузу, чтобы немного поразмыслить.

Итак, Хаям в курсе всего, что Не-Джо делал в последние годы. У него даже рукописи имеются. Токен-ринг на первом этаже, дверь я запомнил — только на минутку отлучиться — кстати, не пора ли в туалет отпроситься? — и я его цап. Ну а там вызову шефа по кольцу, и пусть уже у них голова болит, как меня отсюда вызволить. А мы с Хаямом тем временем как следует выпьем.

Вино ударило Валентину в голову. Все складывается просто отлично! Старый знакомый — правая рука Не-Джо; так-то, господа штабные крысы! Зеленейте от зависти, обзывайте ищейкой — все равно крыть нечем. Три года уже Не-Джо ловите, и все без толку, а стоило взяться за дело профессионалу… Надо будет после возвращения на повышение попроситься. Для служебно-розыскной собаки я слишком умен.